«… От самоварварства спаси нас, Господи…»
Анна Младковская
«… Не так уж много было мест в полицейской стране, где можно было подышать хоть
один вечер, посмотреть на лица, преображенные свободой…».
Эти слова поэта
Владимира Леоновича сказаны о Центральном доме архитектора, каким он запомнился
нам в 60 - 80-е годы теперь уже прошлого века.
Как известно, у времени всегда две психологические составляющие: одна грустная
– «жаль, что всё прошло», другая радостная – «хорошо, что удалось застать,
увидеть». Именно так легло на душу пережитое в те годы, и особенно это
относится к «преображенным лицам». Первое из них – лицо Розы:
нежно-одухотворенное, любовно обращенное к тем, кого она представляла на памятных
встречах в ЦДА.
Писатели, поэты, музыканты, художники: Фазиль Искандер, Булат Окуджава, Василий
Аксёнов, Белла Ахмадулина, Андрей Битов, Владимир Леонович, Юнна Мориц, Андрей
Вознесенский, Борис Чичибабин, Евгений Евтушенко, Юрий Кублановский, Алексей
Арбузов, Анастасия Цветаева – и еще целый ряд не названных здесь людей
искусства приходили в Дом архитектора и делились с нами мыслями, чувствами,
представлениями о прекрасном и вечном, распространяя «ветер свободы», поднимая
нас к духовным вершинам. Какую жизненную силу они дарили!
Так было, и всем этим мы обязаны Розе Тевосян, архитектору по образованию,
художнику и поэту по строю души.
Об этих событиях и о времени говорит один из участников вечеров в ЦДА писатель
Виктор Ерофеев:
– Это было странно, загадочно… Выступления на вечерах были … отчетом о
проделанной в подполье работе, … день ото дня публика требовала больше, не
просто верной ориентации, а не меньше, чем откровения…
В 1965 году в Доме архитектора Роза вела первый такой творческий вечер – поэта
Андрея Вознесенского. С него все и началось. Тогда Центральный дом
действительно был средоточием самого прогрессивного, талантливого, самого
совестливого и бескорыстного. Слава и статус Дома во многом проецировались и на
профессию зодчего: «архитектор» - это звучало гордо. И этим мы тоже обязаны
Розе: она умела привлечь цвет творческой интеллигенции для откровенного
разговора с людьми. И они, зрители, слушатели, уходили с этих встреч
окрыленными и просветленными…
Настали иные времена, многое изменилось в нашей жизни и жизни Дома. Однако,
слава Богу, неизменным осталось отношение людей к высоким ценностям искусства.
Как и прежде, приходят в Дом архитектора те, кто хочет услышать мудрое, живое
слово, новые поэтические откровения, кто ждет встречи с прекрасным…
В последние годы запомнились организованные Розой Тевосян развернутые
тематические вечера – «Поэзия Николая Рубцова», «Поэт Анна Ахматова»,
«Мыслитель и поэт Владимир Соловьев», «Дом-музей Цветаевой», «Студия Алексея
Арбузова», «Журнал «Континент», «Роль интеллигенции в политике», выставки и
вечера художников, встречи с актёрами, певцами, композиторами.
Пожалуй, самым неожиданным и значительным событием, задуманным и проведенным
Розой Тевосян в наши дни, стал вечер встречи с Александром Исаевичем Солженицыным
– писателем, лауреатом Нобелевской премии, чьи судьба и творчество соединились
с историей и судьбой России. Эта встреча оказалась единственной в Москве после
возвращения писателя из США. Случилось так, что в антракте концерта
«Декабрьские вечера Святослава Рихтера» (от него-то и пошло название цикла
«Встречи в искусстве») Роза осмелилась предложить Солженицыну выступить в Доме
архитектора… и он согласился.
В подготовке вечера Александр Исаевич участвовал сам, вникал во все детали.
Как-то, позвонив по телефону, попросил написать ему пятнадцать вопросов: «Я
хочу знать, что вам интересно». Для ответов он выбрал десять и после короткого
вступительного слова ответил на них. Эти вопросы определили настрой вечера, его
содержание. Солженицын назвал их «нравственными» и отказался отвечать на
«литературные» и «политические». Вот некоторые из «нравственных» вопросов»:
«Какое будущее ждёт Россию?», «Великие умы на протяжении столетий толкали
Россию к революции. Ошибались ли они?», «Как могла страна с великой культурой
принять культ буржуазности, его бездуховность…?», «Не утратили ли Вы веру в
человека?». «Внутри общества при тоталитарном режиме существовало незримое
противостояние. Почему сегодняшняя Россия утратила эту внутреннюю силу и не
может противостоять потере нравственной основы?».
Знаменательно, что Роза вручила Солженицыну билет на его юбилейный вечер,
который состоялся в Доме архитектора в 1988 году, когда писатель находился в
изгнании.
Почти сорок лет спустя первого поэтического вечера Андрея Вознесенского Роза
снова пригласила поэта в ЦДА. Вновь выношенный и выстраданный Розой Тевосян,
этот вечер все-таки состоялся, несмотря на болезнь поэта. И пусть он участвовал
в нем заочно – все равно звучали его стихи, зал внимал, откликался,
сопереживал. Итогом этого события стало небольшое эссе, которое Роза принесла в
наш журнал.
Подобные заметки о других встречах – тонкие и глубокие – вошли в ее книгу «Мне
выпал чистый лист…». Собственно книга эта не создавалась специально – она
складывалась с течением времени как отклик на жизнь. Ее составили дневниковые
записи, проекты, стихи, статьи. Значительное место занял раздел «Встречи в
искусстве». Друг Розы, пражский скульптор Ян Фабиян увидел во всем этом цельное
литературное произведение. И родилась книга. Своей структурой она напоминает
рукотворный населенный город – с площадями, улицами, неожиданными поворотами,
садами и двориками. Это и не удивительно, ведь ее автор – архитектор.
А теперь – слово самой Розе Ивановне Тевосян.
Зелёное
дерево
Встреча с Андреем Вознесенским
40 лет назад вечер
поэта Андрея Вознесенского положил начало моему «циклу «Встречи в искусстве» в
Центральном доме архитектора, которые наподобие «Нового мира» Твардовского
выполняли нелёгкую миссию «луча света в тёмном царстве» («Московские Новости»).
Инакомыслие в те годы преследовалось, но стены нашего Дома защищали от
всевластия цензуры. Спасибо им!
Первый вечер предварял запомнившийся многим плакат архитектора Игоря Пяткина.
Для юбилейного вечера 2004 года билет создал архитектор Александр Бродский –
чистое поле с буквами имени позволяет каждому вложить в имя поэта собственный
смысл. 
Когда-то профессор
архитектурного института Леонид Николаевич Павлов преподавал Андрею
Вознесенскому архитектуру, а оказалось, что научил его стихосложению – более
нигде не учась, Вознесенский стал поэтом.
«Зачем вас распяли, дядя?!»
«Чтоб в прятки водить, дитя.
Люблю сквозь ладонь подглядывать
в дырочку от гвоздя».
«Фиалки»
В 60-е годы он ворвался в литературу и в жизнь, выбрал свои темы, свои слова и
по-своему их расставил. Мысль Константина Мельникова «творчество там, где можно
сказать - это моё» по праву относится к поэту.
Вознесенский как будто снял паутину с событий и предметов и открыл живой, яркий
мир.
То, что он писал, буквально потрясало, и невольно возникала мысль: если он
может так жить, значит и я смогу, – он побуждал энергию жизни и сделал мир
молодым.
В 60 – 70-е годы в обществе возник обычай встреч и дискуссий на кухне, что
отразилось на литературе, искусстве андеграунда. Творчество Вознесенского
развивалось по-иному. Оно наполнено ветром планеты, и его планетарность заключается
в характере самого автора.
На ветру мировых клоунад
заслоняем своими плечами
возникающее меж нами –
как ладонями пламя хранят.
«Замерли»
Как-то довелось услышать: «Как смог Марк Захаров из поэмы «Юнона и Авось»,
которая умещается всего на нескольких страницах, сделать спектакль?» Но дело не
в размере поэмы, а в том мощнейшем двигателе, который своей энергией, подобно
спутнику, охватывает землю людей. Это свойство всей поэзии Вознесенского.
Какое бешеное счастье,
хрипя воронкой горловой,
под улюлюканье промчаться
с оторванною головой!
«Бой петухов»
Метафоры поэта достойны отдельного исследования, они щедро рассыпаны на
страницах его книг. Вот одна из них, понятная всем:
Сестра моя, как ты намучилась,
таща авоськи с морковью!..
Метромост над тобой грохочет
как чугунный топот Петра.
«Сестра»
Об интеллигенции у нас принято говорить с пренебрежением, иронично. Поэт
ответил в стихах: интеллигенция – «совесть страны и честь». Что стоит за
негативным отношением к интеллигенции? Противостояние государства и Человека,
которое, увы, является перманентным и одинаково свойственно всем сменяющимся
режимам и системам.
Вознесенский никогда не стоял в реверансе перед властью. Он кричал, и его
слушали стадионы. «Нас мало, нас может быть четверо». Их было всё-таки пятеро.
Пятым был Владимир Высоцкий.
Думаю, что сегодня Андрей Вознесенский современен и понятен более чем
когда-либо. Он владеет таким художественным инструментом, который позволяет
адекватно передавать всю парадоксальность, весь абсурд нашей жизни. «Вода
кончилась в воде» и т.д. – реальная жизнь оказалась фантастичнее вымысла.
Как заяц, мчимся мы перед фарами,
но не чужие за нами гонятся!
Мы погибаем от самоварварства.
От самоварварства спаси нас, Господи.
«Спаси нас, Господи...»
Максимализм, заложенный в профессии архитектора, впоследствии неизбежно
проявляется в любом творчестве.
Вознесенского можно считать летописцем века – даже в небольшом сборнике стихов
прочитывается подробная информация о пережитом времени.
И параллельно плачу рек,
лишённых лаянья собачьего,
финально шёл XX век,
крестами ставни заколачивая.
«Сон»
Поэт провидчески предостерёг нас: «Все прогрессы реакционны, если рушится
человек». Жаль, что мы так редко прислушиваемся к поэтам!..
Я жизнь мою
в исповедальне высказал.
Но на весь мир транслировалась исповедь.
Всё признаю.
Толпа кликуш
ждёт, хохоча, у двери:
«Кус его, кус!»
Всё, что сказал, вздохнув, удостоверяю. Не отрекусь.
«Не отрекусь...»
Андрей Вознесенский - часть пространства, в котором мы живём. Стихи, поэмы,
спектакли, картины, песни, авторские вечера... Если представить, что всё это по
чьему-то мановению внезапно исчезнет, мы останемся среди конгломерата домов, в
городе, где не растёт ни одно Зелёное дерево.
В январе Андрей Вознесенский отдал для публикации в «Московский комсомолец»
поэтическую подборку «Возвратитесь в цветы». В перепевах на тему цветов-людей
есть, конечно, имя Розы: «Роза Тевосян. Образ твой осиян».
Лучше поэта не скажешь!
Журнал «Архитектор» №1
2004 http://www.architektor.ru/ai/2004_1/voznesensky.htm