|
|
|
Фото: 1 из 4 |
|
Андрей Вознесенский и на юбилее был
окружен музами (слева направо: Инна Чурикова, Наина Ельцина) |
|
|
|
|
Поэзия
юбилей
В новом здании театра "Мастерская
Петра Фоменко" прошел юбилейный вечер Андрея Вознесенского.
"Вознесенский-75", как сам поэт назвал себя сегодняшнего, получил в
подарок миллион роз и целое театрализованное представление. Рассказывает ЛИЗА
Ъ-НОВИКОВА.
Андрей
Вознесенский никогда не числил юбилейный вечер в своих любимых жанрах. Вслед за
Борисом Пастернаком, который не признавал своих дней рождения и в свое время
отказался от чествования в Большом театре, поэт предпочитал убегать от
поздравлений. Когда пять лет назад юбилейное торжество все же было устроено в
зале Чайковского, Андрей Вознесенский настаивал на отрицательной приставке: "Я
первый день рождения / Справляю меж людей. / Вы пришли, надеясь / На
антиюбилей". Нынешний "антиюбилей" он вновь справил "меж
тех же людей".
В первом ряду по обе стороны от юбиляра и его супруги Зои
Богуславской расположились Инна Чурикова и Глеб Панфилов, Екатерина Максимова и
Владимир Васильев, Олег Меньшиков, Марк Захаров и Максим Галкин. Прямо за
спиной у виновника торжества оказалась Наина Ельцина. Чуть дальше — Александр
Кабаков, Евгений Бунимович, Зураб Церетели и многие другие видные деятели
культуры. Эрнст Неизвестный, Владимир Спиваков и Борис Гребенщиков записали
свои видеопоздравления. На этот раз "рядовых" поклонников поэта было
не так много, что дало повод язвительному Михаилу Жванецкому назвать
собравшийся зал "слишком элитарным": "Сливки, сливки... Это
почти несъедобно".
Вечер не обошелся без сюрпризов. После того как юбиляра
поприветствовал хозяин, Петр Фоменко, порадовавшийся, что гости помогут
"намаливать театр", после лазерного шоу, проиллюстрировавшего такие
образы, как "Ленин-сфинкс" и "Чайка — плавки Бога", на
сцену вышла Алла Пугачева в коротком золотом платье. Заверив юбиляра, что
"она не забыла ничего", в том числе и "гулянки", эстрадная
дива вспомнила, как девчонкой ходила на поэтические выступления у памятника
Маяковскому, и, наконец, при активной поддержке зала спела "народную
песню" "Миллион алых роз". Затем на экране промелькнули и
несколько других задокументированных проявлений народной любви. "Пока не
требует поэта к священной жертве стадион" — именно этот стадион Лужники и
показали, тем самым подтвердив, что многотысячная аудитория вовсе не миф, как
уже порой кажется недоверчивым представителям молодых поколений. А, казалось
бы, навязшая в зубах история о ругани Никиты Хрущева именно к 75-летнему юбилею
поэта обрела новую актуальность. Ведь молодого Вознесенского тогда, в начале
1960-х, честили за то, что он "бравировал" своей беспартийностью.
Андрею Вознесенскому преподнесли немало подарков: пианист
Евгений Кисин сыграл для него Шопена, Алексей Рыбников представил фрагмент из
"Юноны и Авось", саксофонист Андрей Козлов сыграл ностальгическую
пьесу. Максим Галкин спародировал Беллу Ахмадулину и нового премьера, а затем
на чистом французском прочел фрагмент из бодлеровского "Альбатроса".
Но, конечно, самыми дорогими были декламации стихов самого юбиляра. Актеры
Театра на Таганке исполнили фрагмент из культового спектакля
"Антимиры" — и им с экрана подпевал Владимир Высоцкий. Те же
"Антимиры" выбрала и Алла Демидова. Кирилл Серебренников и Евгения
Добровольская артистично исполнили "Бьют женщину" и "Бьет
женщина". Жаль только, что не была продолжена важная для поэта тема
преемственности. Из авторов, которых когда-то напутствовал Андрей Вознесенский,
выступил лишь Юрий Арабов.
"Тянемся к стихам, как к травам от цинги" —
подтверждение целебности этих "трав" теперь было необходимо самому
поэту, которому по состоянию здоровья было совсем нелегко выступить с чтением
последних текстов. Но его новые стихи оказались не менее цепкими к сегодняшним
реалиям. Поэт даже снизошел к падкой до сенсаций прессе, не оставляющей его без
своего внимания: "Публикаторы — аллигаторы, / Но их дети хочут есть".
И даже неизбежный, утомительный для адресата, цветочно-аплодисментный момент
любого чествования он отрефлектировал заранее: "Хвалимый со всех сторон /
Быть может, я стал свидетелем / Собственных похорон?"