Литературный критик шестидесятых годов Владимир Турбин в своей книге "Товарищ время, товарищ искусство" проделал такой эксперимент. Он выписал и поставил рядом строчки из Пушкина и Лермонтова, содержащие слово "жизнь". Получилось очень выразительное сопоставление двух великих поэтов. У Пушкина "жизнь" чаще всего употребляется в контексте светлого, восхищенного мировосприятия. У Лермонтова же, напротив, с "жизнью" связано нечто мрачное, трагическое.
Такой прием представляется очень интересным. Применим его к творчеству Вознесенского. Трехтомник Вознесенского, вышедший в 1984 году, - единственное систематизированное издание поэта до настоящего времени. Именно из него мною были выписаны строфы, содержащие слово "жизнь".

Первое впечатление - слово жизнь у Вознесенского используется очень и очень часто. При этом: хотя иногда это слово и используется как проходное, не несущее особой смысловой нагрузки, но это бывает крайне редко. В абсолютном большинстве случаев слово "жизнь" очень нагружено - и философским смыслом и эмоционально. Понятие жизни осмысливается Вознесенским постоянно, в течение всей творческой биографии. Философская насыщенность творчества Вознесенского - вот первый вывод, который смело можно сделать.

Самое общее впечатление, которое получаешь, перечитывая выборку - уникальность, бесценность жизни. Жизнь даруется свыше, это - "дар случайный", здесь мироощущение Вознесенского близко к пушкинскому. Но у Пушкина взгляд на жизнь, как представляется, слегка отстраненный, олимпийский, а у Вознесенского - более человечный, почти физиологический. Это особенно видно, когда речь идет о чужой жизни - Вознесенскому больно, когда уходит чужая жизнь.
У Вознесенского жизнь хрупка, уникальна, бесценна и неповторима. Она - Божий дар, безвозмездный и неоценимый. Вознесенский не только утверждает это в каждом своем произведении, но и призывает ценить и, главное, беречь то, что дано нам Богом. "Жизнь. Золотая тайна. Милостыня мирозданья". Один раз потеряв, жизнь больше не вернешь. Совершив ошибку в юности, к старости поймешь, что испортил себе этим всю жизнь, и изменить уже ничего нельзя.
Наша Церковь не хоронит на кладбище самоубийц, самоуправно ушедших из жизни, указывая тем самым, что этим людям не дано обрести покой наравне с остальными, заслужившими его людьми. Две девочки, бросившиеся с крыши из-за неразделенной любви к солисту рок-ансамбля, ничего не знали об этом запрете. И Вознесенского они, к сожалению, тоже не читали.
Но не так все просто.

Раб РОСТА или Есенин
не стали самоубийцами,
их щедрость - как Воскресение,
звенит над себялюбивцами.

Жизнь отдается. Но она отдается призванию, которое ощутил в себе человек.

Ценность измеряется одним -
единицей вложенности жизни

И тема поворачивается другой стороной: то дело, которому ты отдаешь жизнь - а стоит ли оно жизни? Отдать кусок жизни пустяковому или неправедному делу - это ли не глупое транжирство? И как это сопоставить со щедростью?
Дело, которому отдали жизни щедрые и талантливые люди, приобретает особую ценность. Для Вознесенского такое дело - поэзия. Поэзия в России двадцатого века заменяла собой очень многое, даже религию. Вознесенский отдает поэзии свою жизнь одновременно и щедро и осмысленно.
Живой классик, внесший в русскую поэзию лексику и мышление второй половины ХХ века.

А выборка, сделанная мною, зажила для меня своей жизнью. Мне хочется ее перечитывать, она постоянно зовет перечитать стихи, из которых взято всего по одной строфе. Может быть, еще кто-нибудь, прочтя ее, по-новому взглянет на поэзию Вознесенского.

Георгий Трубников, 2000г.

В выборку

В оглавление

На главную страницу