Андрей Вознесенский
Вы застали меня живым
* * *
Вы застали меня живым —
не на свалке, не на пьедестале.
Когда все вы трупами стали,
вы застали меня земным.
Передача идёт живьём,
передача наследства миром,
биополем, живым эфиром —
что мы думаем, как поём.
Я вернусь в Твой край дождевой,
дверь открою в сруб берестя’ный —
я живою Тебя застану.
Как потрясно, что я живой!
Часы сыча
Северная магнолия
Не помню — Рим или Монголия?
Века замедлились,
пока
мне девушка цветок магнолии
вдевала в лацкан пиджака.
Я игнорировал магнолию,
к душе привитый черенок.
К чему гадать: «Что быть могло ли бы?»
Перечеркните черновик!
Мы — эхо русской меланхолии
в нас страшный фитилёк горит.
Рояль, как профиль мейерхольдовский
незабываемо раскрыт.
Отцвёл пиджак. Столетье бренное
ушло. Калининград не тот.
Я сам сгорел как удобрение.
Но магнолия цветёт.
* * *
Прикрыла душу нагота...
Кровь
Дымок над пл. Маяковского
Шар-пей
Вступление
«Ирпень —
это память о людях и лете…»
Шар-пей — это спагетти,
намотанное на вилку доброты.
Ты
держишь его за маньяка,
или за тибетского монаха,
одетого в доминиканский подрясник.
Потрясно!
На его лице
проступает лабиринт ума,
выпуклый, как батареи,
или кишки наружу Центра Помпиду.
НЕ ХОДИТЕ У ШАР-ПЕЯ
НА ПОВОДУ!
ЗАПОМНИТЕ:
когда занимаетесь любовью в комнате,
не запирайте его на кухне —
он будет рваться к вам по-маньяко’вски,
ломать доски двери, рычать и рыдать…
— Как Маяковский,
когда его запирали на кухне Брики?
— Что им взбрыки?!
— Дрессировщики забыли о пистолете…
Шар-пей — это память о людях и лете,
о русской рулетке, о флейте столетья,
о пуле в поэте, повысившей рейтинг.
— А Брики?
— Какой на них грязи не лили!..
— Шар-пейка! Брючница!
Щену врала про это…
— Или!..
Но самоубийственною кометой,
развеет свой прах гениальная Лиля,
сыгравшая муку на флейте поэта.
Шар-пей – это память о блуде и чуде,
о псе-баламуте с бойцовскою грудью.
От сплетни шрапнельной и прочих скорбей
спасёт нас Шар-пей.
1
— ПОХОЖИЙ НА ДАЛАЙ-ЛАМУ,
ДАЙ ЛАПУ!
— Жаль, что ты, человек,
не умеешь рычать,
дай пять!
Облизанным лбом, паяльником,
лицом не спасёшься ты
от бурного обаяния
влюбившейся красоты.
Соперничая с Бежаром,
сопело, башмак жуя
12 кг обожания,
сопереживания.
И я на вопрос пристрастный
«Кто краше вам и милей
бессмертных мадонн Пикассо?»
спокойно вздохну: «Шар-пей».
Утром моя рожа —
как смятая роза:
перед зеркалом Андрей,
ну, а в зеркале — Шар-пей.
НА ПТИЧЬЕМ РЫНКЕ ЗА РУБЛИ
КУПИТЕ СВЕРТОЧЕК ЛЮБВИ!
2
Сколько чуши набивается в УШИ!
Всего хужей —
чистка ушей.
Он трясётся, вроде автомата УЗИ,
он гневается, как микадо.
Рычит. Попался?
«Ремнём не надо!»
В мозгах — короткое замыкание.
Хозяева — камикадзе.
Прокусаны пальцы.
Намордник надели.
УШИ НАДО ЧИСТИТЬ КАЖДУЮ НЕДЕЛЮ.
3
Обиделся! Набычился.
И ушёл в свои лабиринты,
подобно минотавру.
С шар-пеем будьте
авторитарны.
Когда демократия надоест —
он вас съест.
Ночью лижет Твои ноженьки.
Но когда разевает пасть,
во тьме её колышки придорожные
белеют, чтоб вам не упасть.
Он сгрыз:
все клеммы,
диск «Крис Кельми»,
провода, переводы грузин,
и шкаф,
покрытый спреем «Антигрызин»,
стену с обоями,
Крым,
Твои колготки,
ещё кого-то,
и пол-Украины.
Но больше, чем грызть лифчик,
ему нравится игра
«О, СЧАСТЛИВЧИК».
Как вы считаете, кто из «счастливчиков» более шар-пей?
а Шахрай b Чапай
c Чубайс d Аджубей
Кто в лицее имел кличку «репей»?
а Шарапов b Швабрин
c Пушкин d Ел. Соловей
Что сказал он на балу одному из царей?
а Царь, пей! b У, деспот лагерей!
с О’кей! d Не сопрей!
Что пил царь, принимая гостей?
a Чифирь b Кровь народа
c Спотыкач d Old grey
Что ели гости из чаш и горстей?
a Сплетни b Искусственные кости
c Друзей d Лук-порей
Что он просил царя издать поскорей?
a Акунина b Ельцина
c Баркова d «Сто дней»
(изд-во
«Подкова»)
Что он желает от Родины своей?
a О’рдена b В морду
c Йордана d Печаль полей
В чьих объятьях проснётся шар-пей?
a Морфея b Мафии
c Морского d Мор. фей
офицера
Шар-пей вопросы съел. Он стал миллионер.
(Диброву — крах). Почти олигарх.
4
Шуруп упованья,
шуруп обожанья с нарезкой страстей,
шуруп превращенья.
Не перевоплощённый шар-пей —
это извращенье.
ШАР-ПЕЙ РАБОТАЛ:
хлопушкой при китайском императоре,
портфелем Жванецкого,
профилем Бисмарка,
… (цензурная вымарка),
помпой аптекаря
(ОДНА ЛОЖКА ШАР-ПЕЯ
НА СТАКАН ЗАВАРКИ),
батарейкой от «Шарпа»,
референтом у Ахмадулиной.
РАСТЯНУЛ ГАРМОШКУ
ОДИН ДРУГ.
НО ТО БЫЛ ШАР-ПЕЙ —
ДРУГ ОСТАЛСЯ БЕЗ РУК.
— Рюмка граппы. Это клёво!
Пролетаем Капри.
Грёзы склёваны
клювами гарпий.
Запасы сопрели.
Лугов не скосили.
— Виновны шар-пеи.
Шар-пеев засилье.
Мао уничтожал шар-пеев.
Они эмигрировали. В Россию.
Культура замешана на любви.
Обнюхав Москва-реку, как Янцзы,
лупцованные портупеей,
спасут нас, замотанные как голубцы,
шагреневые шар-пеи.
5
Русские шар-пеи подписали с китайскими Договор.
Шар-пей, размотав свою кожу, как свиток,
учил меня китайской акварели.
Академик Янин состоит из Янь и Инь.
Завернувшись докторской мантией, он открыл влияние китайцев
на Новгородскую культуру.
Открытие В НОВГОРОДЕ ПАМЯТНИКА «1000-ЛЕТИЮ РУСИ»
Спадает простынь, как трусы…
Бунтарь, мастеровой, холуй
в «Тысячелетии Руси»
отлил в металле слово «икс».
Ни Царь, ни скульптор не увидел,
ни дам взволнованный журфикс,
что нёс на лбу священный идол
три выпуклые буквы — «икс».
Вдруг что-то значит по-китайски
во лбу наморщенное «икс»?
Мне академик без утайки
расшифровал его эскиз.
Умолкли тосты и мортиры.
Но русский гений всех сгребал —
бессмертный и ненормативный
гудит, оправленный в металл.
6
Была кошка —
кошки не было.
Прошлое в коме!
Пиши набело.
Веду насторожённо
шар-пея на спиннинге.
И лунной дорожкой
волнуется спинка.
Куда по щебёнке
уводит нас сердце
со взглядом ребёнка
на уровне детства?
Ведь первые вирши
на детском уровне
писал я, влюбившись
в лохматого увальня.
Спят саксы и факсы.
Спит клякса газона —
сексуальная такса
по имени Монна.
Метро «Юго-Западная»?
Или Котельническая?
Бежим мы на запахи
диско-течки.
Ждёт у магазина
улыбочка Моннина –
как нос — мокасина
загнувшийся — модника.
О таксе пусть слёзы
утрёт мыловарня.
Колотится в звёзды
тоска мировая.
К чьей мощной идее
привёл нас Господь,
наморщив шар-пея,
как крайнюю плоть?
7
Вдетые в ноздри безумные запонки —
ЗАПАХИ!
Бог распахнул Книгу Запахов. Пах-
нет! — мочою враждебною парк.
Пахнет обоями стыд таракана.
Ах, не Тобою, Ты — не такая!
Чёрное море пахнет эсминцем.
Ты пахнешь молнией и жасмином!
Джаз — металлический, ароматный,
новые СМИ с электрическим матом,
ара-мятные
таблетки от перегара.
Пахучие! — прокуренные, грибные, подозрительные,
выгребные, трупные, живые, трубные, потные, женские,
туфелькины, ужастиковые, осьминоговые, микстурные, мерзкие,
парфюмерные, овчаркины, договы, чёртовы, Боговы —
just a min —
всё, будто воздух Тобой заминирован,
неминуемо пахнет жасмином.
Пах мироздания на четырёх лапах
рвётся на запах, рвётся на запах.
Собаке на небе — самое оно,
но
Запахов Книгу Господь запахнул…
Запах — нуль.
8
Кто я тебе? Чудовище пахучее?
Наркотик? Кратковременный букет?
Пусть мой парфюм похуже, чем у Гуччи —
я — Твой единственный поэт.
Я окончательно не исчезну,
на перилах останусь, как тайный браслет.
Нюх друзей избирателен, если честно.
Поручаю шар-пею найти мой след!
Где я буду? В Москве ль, приближённой к Назрани?
Или в царстве Теней, где назад хода нет.
Обезумев от счастья, пневматическими ноздрями
возьми мой след!
9
ЧЕТЫРЕ ПЕСЕНКИ ШАР-ПЕЯ
Первая
Любовь стопроцентная —
Грех. Хватит лепетов!
Но есть прецеденты!
Шар-пеем был Лермонтов.
С казарменным шармом
он брови морщинил.
Морщины, как шрамы,
не портят мужчину.
И Родина раненно
выла сквозь морды
морщин Северянина
и W.H. Oden’а.
Я знал эти оденовские
морщины —
игральные щели Господней
машины.
Спускались воришки
в глубинные трещины.
Поют, провалившись,
монеты и женщины.
В великие щели
глядели инстинкты.
Их щёки чернели,
как стенд для пластинок.
Натура поэта
верней, чем собака,
служила кассетою
Бога и Баха.
И что там немилость?!
Что слава на привязи?..
Любовь сублимировалась
без примеси.
От Пастернака
и до Овидия
поэт и собака —
любовь в чистом виде.
Убогая пища.
Но чуда почище —
четвероногое
четверостишие.
…Дорожная палка
горит, как эклер ментов.
Летает собака —
застреленный Лермонтов.
Вторая
Люблю тебя, мадемуазель Шар-пей,
за сгрызанной рубашки бумазей,
за то, что в кожи складчатый туман
ты запахнулась, как Шанель Роншан.
За то, что в твою душу, как в сабвей,
я опущусь, мадемуазель Шар-пей.
Третья
Пасть твоя дышит, горяча.
Скажи «за жизнь» мне, собачара!
Рыча – рыча-рыча-рыча —
чары.
Тебя, как тайского врача,
экстрасенсорное начало
ведёт – рыча-рыча-рыча.
Чары.
Пускай влепили «строгача».
Но утром женщина кричала.
И чайник выкипал, рыча.
Чары.
Я тебя выдумал, шар-пей,
четвероногий мой товарищ.
Ты не продашь, пускай облаешь.
Предательство — удел людей.
Сын балалаек и би-лайна,
пытаясь превратиться в лай,
повторит: «Лайла-лайла-лайла».
Чарует нас собачий рай.
С широкой грудью тягача
живёшь, рыча-рыча-рыча.
Но жизнь — двусмысленней анчара.
Чары?
Взор залепила саранча.
И удаляются, как фары,
чары-чары-чары-чары,
рыча.
Четвертая
Зачем ему складки?
А зачем они Монгольфьеру?
Надули.
Расправился в верхних слоях
атмосферы
над улицей, блин,
Шар-пей — ЦеппЕлин.
Простимся, шарик! Морщины вмещают
вкус полёта. Не проколись!
Нас опять свободой смущает
хвостатый антиглобалист.
Нас с тобою небо сосватало,
сбив морду, как шлем авиатора.
Проносись накачанным обликом,
одинокий, словно монарх,
из морщин родившийся Облаком
в кожаных штанах.
Хвост поднят торчком
над жизнью копеечной,
«на большой», улетай, о’кей.
Одновременно шар и пейджер —
шар-пей.
Но номер пейджера скрыт от людей.
10
ШАР-ПЕЙ ПОТЕРЯЛСЯ!
Менты матерятся.
Малышка в подряснике
наш потерялся.
Верните мальчонку!
Он тычется в ноги.
Чужою мочою
пропахли дороги.
Хотят рестораны
собачьего мяса.
Что наши старанья?
Шар-пей потерялся.
В обочине, мается,
сжал сердцебиенье,
не понимая,
за что убиенный.
Четвёртые сутки
шар-пей потерялся.
А может, он в сумке
на трассе в Тирасполь?
Помойки паскудны.
Там — корм настоящий.
Ты знал лишь искусственный
корм — «ТВ-ящик»,
где ржёт Беловежье,
орут: «педерасы!»
Пропала надежда —
шар-пей потерялся.
Буфеты долизывают
по полтораста.
Ни Монны. Ни Лизы.
ШАР-ПЕЙ ПОТЕРЯЛСЯ.
Свернувшись гармошкой,
во сне ты увидишь
пакеты кормёжки
с наклейкою «Swedish».
И голод, и холод.
Где садик с терраской?
Какой это город?
Шар-пей потерялся.
Дерьмо ледяное
отсюда до Марса.
Один-одинёшенек,
я потерялся.
И нет Тебя рядом,
кому доверялся.
Прости, Бога ради,
но я потерялся.
Мой дом потерялся,
и имя, и адрес,
где мной, лоботрясом,
не сгрызанный «Ардис».
Приученный к смачным
ингредиентам,
я вырос собачьим
интеллигентом.
Пуст сад Пастернака,
пуст сад Патриарха.
Ни зова, ни знака —
я потерялся.
Трусливые суки
облают с телеги
собачьи муки
интеллигента.
Не люди мы — звери.
Неужто не ясно —
последняя вера,
шар-пей потерялся.
Рваните Шопена,
от слез сатанея.
Верните шар-пея!
Хотя бы шар-пея.
Эпилог
Шар-пей потерялся?
Вон спит под терраской,
сопит, обидясь на людей.
За что, не помнит, хоть убей!
Обида — старые портянки.
Чтоб всех простить по-христиански —
НАШЁЛСЯ ШАР-ПЕЙ!
Стена
Ночами из зубцов кремлёвских
встают шеренгой мертвяки.
Над вырезами матросок
пустынны их воротники.
Юбилейное
Шарп-2
эхо поэмы
1
Крутясь как пропеллер в обшарпанных улицах
Шар-пей прогуливается.
Сожмется ротвейлер как мокрая курица
Шар-пей прогуливается
Он, профилем внешне
похожий на Кастро
из тюбика вежливо
выдавит пасту
Пускай федеральный не тронет закон
Души кафедральной заутренний звон!
Подобного кайфа
не купишь за баксы —
Пить чай или кофе
С урчаньем собачьим.
На небе лист клёна — как след-загогулина...
По небосклону
шар-пей прогуливается.
2
Зимняя пробка
у зоопарка
Бензином и розами
Зоя пропахла.
«Родившиеся в апреле»
Не менее прекрасны чем шар-пеи
3
«Шар-пей — пружинка от шарнира
Для переустройства мира», —
российский говорит Де Ниро
возле Даниловского рынка
напуганно.
Стручок гороха — как ширинка
на пуговках.
Оксана-2001
* * *
P.S. Глаза у шар-пея краснеют от гнуса...
ЗАЧЕМ я вернулся?!
* * *
Ходит по пляжу рижскому мусорщик
в белых перчатках.
К мускусным бабам, к варварской музыке
он непричастен.
Жизни поспешные, споры о першингах,
губ темперамент —
в тихий мешок эти белые перчики
нас убирают.
Русский, латыш ли — кто кому должен?
Время списало.
А у перчаток — чуть жёлтые донышки,
как писсуары.
Всё, что звенело, что цепенело,
душ отпечатки
собраны революционером
в белых перчатках.
2001
Знамя, 2001 N10 (Часть произведений этой публикации находится в других
разделах сайта)