"РОДНАЯ ГАЗЕТА" № 51(85), 24 декабря 2004 г., полоса 22

http://www.rodgaz.ru/index.php?action=Articles&dirid=25&tek=13733&issue=172

Андрей Вознесенский: Петух летает даже без головы

«Может, будет год нелегким? Будет в нем погод нелетных? Не грусти, не пропадем...»

Поэт Андрей Вознесенский родился в год Петуха. Сегодня он почетный член десяти академий мира, в том числе Американской академии литературы и искусства, Баварской академии искусства, Европейской академии поэзии, лауреат Государственной премии СССР, двух престижных американских премий. В 1996 году в Париже на фестивале «Триумф» его назвали «самым великим поэтом современности».

В гороскопы Андрей Андреевич верит. И не случайно. Его характер и душевные качества точно совпадают с теми, что по гороскопу присущи людям-петухам. Считается, что главное в Петухе — умение выполнять обещания, надежность и чувство достоинства. А еще сказано, что Петух — символ рассвета, он первым устремляется навстречу новому дню и громко извещает нас об этом. Стихи Вознесенского стали откровением для нескольких поколений, его выступления собирали огромные стадионы. На него орал Хрущев, его боготворила молодежь.

И даже совсем необязательная черта Петуха — внешняя элегантность — тоже присуща поэту: он в своих свитерах, ярких рубашках, шейном платке всегда выглядел раскованно, свободно, оставаясь приверженцем особого «поэтического» шика. За такой наряд — «без белой сорочки, без галстука» — шеф КГБ Шелепин называл его «битником».

Я живу по собственным часам

— В вашей жизни уже пять раз был год Петуха. И в каждом действительно случались важные события?

— В сорок пятом закончилась война. В 1957 я окончил архитектурный институт. И в тот же год начались стихи. 1969-й вспоминается, наверное, как самый лучший из моих петушиных лет — то был год успеха, ничем не омраченного. Я ездил в США, получил там премию. Большое впечатление тогда произвел на меня Нью-Йорк — настоящая интеллектуальная столица мира, ставшая такой, потому что лучшие европейские умы поселились там, спасаясь от Гитлера. В двенадцатилетнем цикле я чувствую особую мистику, какой-то интервал между свершениями.

— Как и в двенадцати днях между Новым и Старым Новым годом?

— О, это совершенно особое время! Я написал о нем:
Только в России празднуют
эти двенадцать дней
как интервал в ненастиях
через двенадцать лет…
в новом непотерявшееся
старое нарастает
будто репатриация.

Мне кажется, что в эти дни время останавливается, все замирает, в России наступает тишина, накапливается какая-то удивительная креативная энергия. Можно оглянуться на прошлое, подумать о будущем, заглянуть в себя.

— Но время все-таки остановить нельзя, оно неумолимо проходит. Вам не жаль?

— Нет, не жаль. Я живу по собственным часам. Мое время — внутри. Я современный поэт, пишу о том, чем живу. Не собираюсь пересматривать свои стихи в соответствии с изменившимися временами, потому что уверен: поэт должен разделять со своим поколением и своей страной все, иллюзии в том числе. «Не отрекусь от каждой строчки прошлой» — я это написал в семьдесят пятом. Повторяю сейчас.

Мандарины, шуры-муры

— В Новый год вы чувствуете рубеж, когда подводятся итоги прошлого, появляются надежды на будущее?

— Рубеж этот очень условен, но в смене лет есть магия. Как бы там ни было, я, как, наверное, большинство людей, люблю Новый год, запах хвои, мандаринов, треск хлопушек… Это самый человечный праздник у нас, не государственный, простой, веселый.

— «Мандарины, шуры-муры, и сквозь юбки до утра лампами сквозь абажуры светят женские тела»?

— Вот именно. Приятно, что помните мои старые стихи.

— Самый прекрасный момент 2004-го?

— Когда взял в руки выпущенную в Челябинске свою книгу — поэму «Возвратитесь в цветы». Ее отпечатали в Китае. Такой красивой книги у меня в жизни еще не было.

— А вы не боитесь, что всеобщая компьютеризация скоро лишит людей радости взять в руки красиво изданный том, любовно перелистать страницы? Ведь многие уже сейчас предпочитают читать ваши стихи на мониторе.

— Ну и что? Значит, такое время, что на мониторе читать удобнее. Пусть будут читать на мониторе. Не важно, где будет Слово, главное, что оно будет, что его захотят понять.

— Что огорчает вас в сегодняшней жизни?

— Очень жаль, что исчезают настоящие русские интеллигенты — это исключительно российское явление. Их сменяют интеллектуалы западного типа.

— Это плохо?

— Наверное, нет, но это — другое.

Вечная тема — любовь

— Кто сегодня ваши читатели?

— Я не ориентируюсь на «образ читателя», не могу сказать, что пишу «для молодежи», «интеллектуалов» или «колхозников». Я всю жизнь пишу для нескольких близких людей, а потом написанное совпадает или не совпадает (последнее, к счастью, бывает редко) с тем, что волнует общество. Такому выборочному общению меня еще в ранней юности научил Борис Леонидович Пастернак. Никогда не стремился, как говорят, попасть в струю.

— Какое время по-особому волнует ваше воображение?

— Я не живу прошлым или будущим, меня волнуют сегодняшние темы — войны, терроризм, наркотики. Вечная тема — только любовь. Кстати, именно в год Петуха — в 1981-м, Марк Захаров поставил в «Ленкоме» мою «Юнону» и «Авось» — поэму о великой любви. 23 года она не сходит со сцены, собирает аншлаги. Любовь графа Резанова и Кончиты я считаю историей более впечатляющей, чем даже «печальная повесть» о Ромео и Джульетте, потому что они — вымысел Шекспира, а герои «Юноны» и «Авось» жили на самом деле.

— Но на самом деле Резанов всю жизнь любил лишь свою умершую жену, а роман с Кончитой был вроде бы «для пользы дела» — получить помощь для экспедиции от отца Кончиты.

— Поэма — художественное произведение, но дело даже не в этом. В Америке их история всегда была широко известна, у нас теперь тоже ее знают, грустят о погибшем Резанове и похоронившей себя за стенами монастыря Кончите. Резанов и Кончита оставили миру прекрасную легенду о своей любви, которой и через два века сопереживают люди.

— Что не удалось вам осуществить в прошедшем году?

— Никогда не удается сделать все, что хочешь. Не то что год — вся жизнь для этого слишком коротка. В этом смысле мне кажется, что все жизни — неудавшиеся.

— На что надеетесь в 2005-м?

— На то, что выйдет новая книга… Да, еще вспомнил о Петухе. В шестидесятые годы Михаил Шемякин сделал иллюстрации к моим стихам. Среди них — «Петух с оторванной головой» по стихотворению «Бой петухов». Многие считали уехавших на Запад «петухами с оторванной головой». Но оказалось, что петухам — да, рубили головы, но птица эта обладает таким мужеством, таким стремлением к свободе, что до сих пор летает через границы и приветствует рассвет живее всех живых.

— Чего бы вы попросили у Деда Мороза?

— Чтобы он был добр к людям, особенно к молодым поэтам. Им очень тяжело. У нас была социальная цензура, у них — коммерческая. Если автора не знают, его книги не покупают. Пусть им Дед Мороз даст спонсоров, меценатов, которые бы их поддержали, как поддерживают молодых поэтов и писателей на Западе.

Беседовала Татьяна Басова

Оглавление раздела   Главная страница