Андрей Вознесенский

Андрей Вознесенский - сайт клуба "Авось"

«Огонек» в № 40, октябрь 2002г., поместил вещь Андрея Вознесенского «Мостик», иллюстрированную автором. Кое-кого «Мостик», конечно, шокирует в своей эротической части, но это вопрос готовности читателя. Однако, кроме эротики, в «Мостике» есть еще много чего. http://avos111.narod.ru/proza/mostik.htm

Во-первых, это, конечно, продолжение автобиографического цикла, складывающегося из островков памяти поэта. В наиболее полном виде это сделано в книге «На виртуальном ветру», МОСКВА, ВАГРИУС, 1998. На нашем сайте теперь тоже есть эта рубрика: http://avos111.narod.ru/proza .

Призыв Вознесенского на долгосрочные военные сборы (после известной экзекуции в Кремлевском дворце, устроенной Хрущевым) – факт сам по себе интересный. Эта практика в те годы применялась к людям с высшим образованием крайне редко, только как исключение. Читательская общественность ничего, конечно, не знала.

В творческом смысле пребывание в Закарпатье вылилось в два стихотворения: «Из закарпатского дневника» и «Лейтенант Загорин». Первое из них – одно из самых значимых во всем творчестве Вознесенского. Я читал его практически в каждом своем выступлении.

За что ты бьешь, дурак господен?
За то, что век твой безысходен!
Жена родила дурачка.
Кругом долги. И жизнь тяжка.

А ты за что, царек отечный?
За веру, что ли, за отечество?
За то, что перепил, видать?
И со страной не совладать!

Произнося последнюю фразу, я, войдя в роль, разыскивал глазами на стене обязательный для учреждений культуры официальный портрет (Ленина или Брежнева) и адресовал реплику насчет отечности и отечества непосредственно ему. После этого уже и самому недогадливому слушателю становилось ясно, что в стихотворении идет речь не только и не столько о 19-м веке и Тарасе Шевченко, сколько о наших царьках, о нашем времени, обо мне самом, и, стало быть, о человеке, который был тысячу лет назад и будет через тысячу лет.

Я бы даже не назвал это эзоповым языком. Все это делалось напоказ, Вознесенский явно дразнил своих цензоров. Все эти Монологи - битника, актера, Рязанова, Мэрилин Монро, наконец, сингапурского шута все это так прозрачно, в особенности в контексте всего творчества, пропитанного непринятием тоталитарной системы, что и мне часто хотелось спросить: "Как же это напечатали?"

Поразительны параллели, возникшие у Вознесенского между присутствием наших войск в Закарпатье и в Чечне, между кавказскими войнами XIX и XXI веков. «Мы освободители, хотя и оккупанты…» Мостиками между этими событиями служим мы, люди.

Что касается эротики, включая прелестные рисунки и видеомы… Тут одно важно понять: Вознесенский отнюдь не следует моде. Всегда, во все времена любовь у Вознесенского была телесна и одновременно возвышенна. Очень давно, в 60-е годы, очень хороший критик Владимир Турбин написал примерно следующее. «Пройдут годы, и Вознесенский на вопрос, кто оказал на его творчество самое сильное влияние, назовет не два-три экзотических имени, а великого Рабле». В пуританские 50-60-е годы выдать «… гуляй, девкам юбки заголяй…», знаменитые «Сибирские бани», нежнейшее «Замерли» и многое другое – это мог только Вознесенский.

Кроме того, эротические фантазии не всегда буквалистски укладываются в биографию человека. Недаром лирический герой вдруг раздваивается, порождая свое отображение – поэта Бизнесенского.

А читается «Мостик» взахлеб по нескольку раз.

14 октября 2002 г. Г.Т.